| Меню сайта |
 |
|
|
 |
| Календарь новостей |
|
| « Апрель 2021 » | | Пн | Вт | Ср | Чт | Пт | Сб | Вс | | | | | 1 | 2 | 3 | 4 | | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 |
|
|
| Поиск |
|
|
|
| Друзья сайта |
|
|
|
|
|
Дом в самом центре Москвы, на улице Горького, на Пушкинской площади. Его строили после войны пленные немцы. Судя по белому строительному забору, дом ещё не достроен, скорее всего, идут внутренние отделочные работы. Будущие жильцы уже пакуют вещи, уже готовы въезжать в новые квартиры. Значит, это 1947 год.
Дом один, а адреса у него два. Часть дома на углу Горького и Большой Бронной имеет адрес Горького 19, а часть, примыкающая к Музею революции, это Горького 19а. Между ними огромная арка, ведущая в Палашевский переулок. В доме 19 жил лётчик, Герой Советского Союза Алексей Петрович Маресьев, а генералы инженерно-авиационной службы жили в доме 19а. У них был свой подъезд в глубине двора. Но и второй подъезд в 19а не подкачал: там жил министр высшего образования СССР Сергей Васильевич Кафтанов, правительственный фотограф Вайль, знаменитый боксёр Николай Королёв, потом к ним присоединился начальник «Спартака» Николай Петрович Старостин.
Это был очень богатый дом. В огромной квартире стояла мебель красного дерева. В углу дедовского кабинета — высокие часы, тоже в корпусе красного дерева, с желтым циферблатом и мерно качавшимся маятником. На стенах висели картины — академика Горбунова (белый кремль, река и закат), Клевера (удильщик на заросшей лесом реке), французского художника Боуна (женщина в пеньюаре), Фалька, который сейчас знаменит, а во время войны был нуждающимся художником, о которому кто-то рассказал Деду и Лене. Они поехали к нему и, желая его поддержать, купили небольшой азиатский пейзаж.
Описание мебели в этой квартире могло бы занять несколько страниц. В углу гостиной стояла горка с дорогой посудой — я помню китайские резные чашки и вазочки цвета терракоты. Про огромную люстру с сотнями хрустальных кристаллов я уже говорил. Эту люстру Дед и Лена купили в комиссионке, а туда она поступила из английского посольства. На подоконнике на кухне стоял массивный тостер — редкость по тем временам. Там же, кстати, стоял Ванька-Встанька — фигура из двух шаров, с веселым размалеванным лицом. Его как не наклоняй — он все равно поднимется.
Лена рассказывала мне о поваре и садовнике, который был у них во время войны и чуть после. Домработница Поля жила в семье долгие годы. Это был солидный, богатый быт сталинской элиты. Друг Деда поэт Илья Сельвинской тоже жил на широкую ногу в своей квартире в писательском доме в Лаврушинском переулке. Галина Шергова, написавшая мемуары о Сельвинском, вспоминает, что ожидала увидеть в квартире поэта чуть ли не Парнас, а увидела совсем другое: богатую буржуазную мебель. И там, у Сельвинского, было такое же распределение жизненных ролей: он работал, а домом заправляла жена, Берта.
Дочка Владимира Исааковича, Людмила Владимировна, вспоминает: "Что касается антиквариата и пр., то это мамины коммерческие способности. После войны она поехала в присоединенные области и там в комиссионках много чего скупила за бесценок... Кроме того и зарплата у отца во время войны была очень большой.
-
Ширшова у нас дома не было. Но гостей было много, устраивались грандиозные приемы, когда скупалась чуть ли не половина Елисеевского магазина. Помню молочного поросенка. (Когда страна голодала). Но кто там был в сталинские времена, не знаю. Меня ведь за стол не сажали — была мала. В конце 50-ых\ начале 60-ых г.г. были актеры МХАТа — Комиссаров, его жена и пр. Бывал Туполев. Кто-то еще. Кстати, сам Сельвинский к нам никогда не приезжал, только мы к нему. Приезжала только его жена Берта с Зинаидой Пастернак и они с матерью играли в маджонк. (Была такая китайская игра на костях)".
|
Берта и Илья Сельвинские.1958 год
|
Еще одна партерша Лены по маджонку - Зинаида Пастернак.
|
-
-
Читать дальше. Книги
|
